В понедельник 29 июня в 16:00 состоится междисциплинарный научно-практический онлайн-семинар по проблеме: «Человек в транзитной ситуации пандемии COVID-19: существование между миром уходящим и грядущим». Заседание состоится в рамках Клуба свободного диалога «Время. Человек. Сознание. Деятельность» факультета психологии МГУ имени М.В.Ломоносова.

В междисциплинарном обсуждении участвуют: академик РАН, научный руководитель Института философии РАН А.А. Гусейнов, заведующий кафедрой психологической помощи и ресоциализации МГУ имени М.В.Ломоносова, профессор, председатель Совета НКА «Московские лезгины» М.Ш. Магомед-Эминов, академик РАЕН, член-корреспондент РАО Б.С. Братусь, академик РАО А.И. Донцов, заведующий приёмным отделением госпиталя COVID-19 МНОЦ МГУ имени М.В. Ломоносова А.В. Потапенко, врач-невролог высшей категории КБ №1 УД Президента РФ, д.м.н., почётный доктор наук Европейской академии естествознания Л.П.Соколова.

Формат участия предполагает при желании возможность задать письменные вопросы и оставлять комментарии по ходу выступления докладчиков или после них.

Для регистрации в онлайн-семинаре – просьба прислать до 24:00 воскресенья 28 июня свои ФИО и адрес электронной почты на адрес: psyhelp.msu@gmail.com – Вам будет выслана ссылка для подключения к онлайн-семинару.

В семинаре могут принять участие все желающие, которые заинтересованы в заявленной теме (участие в семинаре бесплатное, необходима предварительная регистрация).

Наша онлайн-работа будет происходить на мультиплатформе Клуба свободного диалога «Время. Человек. Сознание. Деятельность», который активно действует на факультете психологии МГУ имени М.В. Ломоносова с 1998 года. В рамках этой платформы мы раскрываем психическую жизнь, психическое бытие человека и его познание в духе времени, в перекрестье большой и малой истории человека, осуществляющего свою жизнь в практике работы над своей жизнедеятельностью на пути осуществления темпорально протяженной истории жизни в мире в единстве прошлого, настоящего и будущего в со-бытии с другими.

ПУНКТ 2. МНОГООБРАЗИЕ НАУЧНЫХ ДИСКУРСОВ О ТРАНЗИТНОМ ЧЕЛОВЕКЕ

Тема «Человек в транзитной ситуации пандемии COVID-19» имеет множество аспектов для обсуждения – биологических, медицинских, социальных, экономических, политических, религиозных, этнических, психологических, духовных и других. Мы рассмотрим только небольшой ряд вопросов пандемического бытия человека в оптиках философии, психологии и медицины с акцентом на научно-практический дискурс.

Уже сам состав участников очень впечатляет и интригует, особенно, в нынешней ситуации, когда проблема COVID-19, с одной стороны, уже растаскана по научным городам и весям, а с другой стороны, приобрела поверхностное публичное обсуждение обо всем на свете без разбора, когда каждый стал не только вирусологом, но и психологом, неврологом, пульмонологом, ковид-доктором... Мы попытаемся выстроить некую синтетическую, диалогическую работу, выделив несколько важных вопросов... Постараемся посмотреть на то, что мы делаем и не делаем в транзитной ситуации, под углом зрения их влияния на дальние перспективы, и последствий этих наших решений – как позитивных, так и негативных...

Насколько я понимаю, для всех именитых участников обсуждения практика является центром теоретического научного дискурса. Это так в практической философии ответственного, нравственного поступка. Именно в духовно-нравственной сфере берет начало ответственная сознательная работа личности и практики себя. В этой практике человеческой индивидуальности реализуются социальные практики, например, социальное дистанцирование, нацеленное не только на самосохранение, но и на заботу о Другом. Вот это ненанесение вреда получает конкретное практическое воплощение, которое осуществляется в общем благе и созвучно негативной этике. Очень важно, что в работе участвуют доктора, которые являются как врачами-практиками, так и учеными, ведущими серьезную научную работу.

Один из участников имеет серьезный опыт работы в Красной зоне МНОЦ МГУ – лечения больных с тяжелой формой COVID-19, притом с использованием уникального медицинского протокола, нацеленного на лечение пациента, выбирая индивидуально-специфический фокус, конкретную клиническую картину в терапевтической работе. Шла борьба за жизнь каждого больного.

Другой участник семинара принимает на себя сложную работу по лечению, в частности, расстройств тревоги и тревожных расстройств, панических реакций, фобий и других, соматизации тревоги, нейропатических болей, нарушений сна, которые непосредственно связаны с травматизацией пандемией COVID-19. Ведется научная работа с применением новейших методик, в том числе, Индекса перитравматического дистресса COVID-19, (использовавшегося в Китае, Иране и др.) и др. среди болеющих COVID-19 и медицинских работников.

Психологи, которые участвуют в нашей работе, смотрят на теоретические построения через опыт психологических, духовных и социальных практик.
Специально напомним, что пандемию COVID-19 как актуальную экстремальную ситуацию человека мы специально рассмотрели при обсуждении доклада «Культурно-деятельностная психология в экстремальной ситуации: вызов пандемии» на совместном онлайн-заседании научных семинаров 6 апреля 2020 года с участием Заслуженного профессора Московского университета, академика РАО А.Г. Асмолова, Заслуженного профессора Московского университета, академика РАЕН, член-корреспондента РАО Б.С. Братуся, академика РАН, научного руководителя Института философии РАН А.А. Гусейнова, Заслуженного профессора Московского университета, академика РАО А.И. Донцова, Заслуженного профессора Московского университета, академика РАО В.А. Иванникова.

ПУНКТ 3. МЕЖДУ ПЕРИ-ИСТОРИЕЙ И ПОСТИСТОРИЕЙ.

Теперь, после поэтапной отмены «карантинных» ограничительных мер (самоизоляции и др.), мы вступаем в новую ситуацию, которую называем транзитной ситуацией существования. Режим самоизоляции отменяется, но пандемия продолжается. Внешний карантин снимается – внутренний карантин в режиме самосохранения и превентивного поведения под контролем работы над собой и соблюдением самодисциплины продолжается. Притом забота о себе неразрывно связана с заботой о Другом.

В этом новом повороте мы вводим новый ракурс анализа проблемы – прежде всего, выделяем в пандемическом событии пери-историю (дискурс касается свершающейся истории и происходит из гущи истории, является, так сказать, «горячим» дискурсом) и пост-историю (дискурс касается свершенной истории, или истории, отголоски которой мы слышим). Далее: между двумя этими модусами выявляем транзитный модус – модус, в котором мы живем (соответственно, транзитную историю). Пребывая в ореоле, в затухающих волнах уходящего мира и погружаясь в ореол, волны грядущего, уже наступающего. Чем это в нас отзовётся, и что нас ждёт там за поворотом?

История не завершается, история продолжается. Тема освобождения от отчуждения и завершения истории проливает свет и на ковид-историю: «освобождение от» введенных ограничений, то есть свобода от «карантина», не дает человеку «свободу для» - для продолжения быть: для этого человеку надо продолжать жизнь, иметь жизнь, сохранять жизнь, чтобы осуществлять бытие. Пастухам бытия надобно оберегать бытие от всяких опасностей, и это может делать сингулярный человек только в собственной ответственной, сознательной практике работы над собственным единичным и единственным бытием – жизнью, в которой обеспечение онтологической безопасности становится насущной задачей – задачей на жизнь, бытие. Мотивационная пирамида Маслоу переворачивается – самосохранение раскрывается в заботе о бытии, но заботу надо теперь раскрывать транзитно – в сфере между заботой о себе и о Другом. Когда меня настиг COVID-19, я надеваю маску для блага Другого, чтобы не навредить. Так мы устанавливаем мостики с негативной этикой – через работу над собой или самопраксис, накладывая ограничения, внутренний карантин сами на себя. Такой карантин идёт в противоположном направлении карантину Фуко и Агамбена...

Теперь, проясняя новую транзитную ситуацию человека, напомним, что пандемия COVID-19, охватившая глобальным экстремальным событием весь мир, стала испытанием почти для каждого жителя Земли, для его окружения, общества, а также для науки, помогающих профессий, прежде всего, медицины и общественного здравоохранения, для практического существования человека, общества, функционирования государственных структур.

В ходе режима повышенной готовности были развернуты дееспособные системы общественного здравоохранения, санитарно-эпидемиологических, профилактических, превентивных мер, в том числе самоизоляции, карантина, реализации превентивного поведения граждан. Эти меры привели к спаду эпидемии (Роспотребнадзор) и позволили перейти к поэтапному снятию «карантинных» ограничений.

Однако поэтапный выход человека из режима самоизоляции и соответствующих ограничений не устраняет целиком психологические проблемы человека. Ибо он вступает в качественно иной способ существования, транзитный, со своей спецификой опыта и жизненных задач, смысловых задач и также специфического стресса и травм, которые мы называем «транзитный стресс» (в том числе, стресс возвращения, включающий столкновение с утратой прежнего или столкновения с новым, непривычным) и «транзитные психические травмы» (Магомед-Эминов М.Ш. «Экстремальная психология», том II, 2006). Конечно, трансординарная триада трансформации: «страдание – стойкость – рост» в транзитной ситуации раскрывается в многообразии опыта. Человек открыт опыту мужества быть и мудрости перемен, потенцирующей трансформации и трансгрессивному росту, высшим откровениям и просветлению.

В транзитной ситуации человек пытается дистанцироваться, отвернуться от критической COVID-реальности. Специально отметим, что информационные потоки, которые охватили человека на волне пандемии, искажают восприятие и сознание реальности критического бытия. Происходит притупление мотивации самосохранения и эффективного режима тестирования реальности, чтобы оптимально существовать в транзитной ситуации. Появились целые фабрики инфодемии по идеологической и властной обработке сознания человека, порождающие, в свою очередь, здесь я создам неологизм – псидемию – психическое инфицирование, заражение и воздействие на психику человека. Тут целесообразно напомнить, что, в отличие от традиционных стадиальных теорий стресса, утраты и травмы, мы разработали мультипсихическую модель, в которой три психические тенденции – 1) катастрофизация, 2) негация и 3) оптимизация (оптимальная мобилизация) – вступают в транзактное взаимодействие.

Опыт пандемии COVID-19 дал убедительные данные для подтверждения мультипсихической модели: одновременно в поведении людей обнаруживались все три тенденции, а не смена, скажем, паники на отрицание и т.д. При этом эти разные тенденции могли доминировать у разных людей, или же полярные тенденции находились в амбивалентном колебании. При этом под влиянием, не в последнюю очередь, инфодемии два полярных экстремальных психических модуса реагирования: 1) модус катастрофизации психики, сознания и, соответственно, опыта неповседневного экстраординарного существования; 2) модус негации – отрицания, игнорирования, даже обесценивания угрозы существования, подвергались социально-психологической и социально-политической обработке. Два этих модуса в интеракции создают целый набор психологических, поведенческих последствий, выражающихся в страхах, тревоге, перерастающих в тревожные состояния, панику, фобию, проявляющихся в аффективно-агрессивных реакциях, депрессивных состояниях, нарушениях сна и, напротив, связанных с редукцией самосохранения и безопасности другого, деструктивного поведения.

Имеются социально-психологические проявления этих тенденций. Следуя западным авторам, мы применим термин «ковидиотия» для двух крайних состояний. С одной стороны – это так называемые паникёры и алармисты, а с другой – негативисты, в их числе люди с психологией пофигизма, «авось», «гром не грянет» или исключительности. Вторая тенденция формируется процессом негации. К ковидиотизму в форме негации близки ковид-диссиденты, которые социально-политически ангажированы. Они либо не верят в существование проблемы, либо обесценивают её как несущественную, несопоставимую по опасности с другими, по их мнению, более глобальными, и считают что это психоз, созданный политиками, олигархами и раздутый СМИ. Из их числа в не последнюю очередь появляются «суперспредеры» – суперраспространители инфекции.

ПУНКТ 4. ТЕМПОРАЛЬНО-СМЫСЛОВАЯ ДИНАМИКА ТРАНЗИТНОЙ СИТУАЦИИ ЧЕЛОВЕКА В УСЛОВИЯХ ПАНДЕМИИ COVID-19

Транзитная ситуация человека имеет темпоральное и содержательно-смысловое измерение. В ходе темпорального разворачивания транзитного события человека на разных фазах этого процесса перед человеком встают различные задачи на смысл, то есть задачи на жизнь, на бытие. То есть он не только должен что-то переживать (на чем главным образом фокусированы психологи), но он что-то должен делать: с самим собой, с другими, со своей жизнью. В этом смысле обсуждаемый здесь подход является экзистенциально-деятельностным.

Говоря о транзитной ситуации человека, мы акцентируем внимание на следующих вопросах:

1. ПРОШЛОЕ. Хотя в актуальной ситуации существования современного человека пандемия COVID-19 продолжается с той или иной территориально-региональной спецификой, но постепенно, день за днем она отступает в прошлое, становясь историей, превращаясь в опыт, с которым в наступающем временном сдвиге может быть яснее, четче, определеннее проведена работа интерпретации, объяснения, наррации и дискурсивной практики. Сова Минервы (как мудро сказал Гегель) «прилетает в сумерках», все ближе и ближе к нашему опыту. И горячие когниции начинают остывать в более трезвых размышлениях.

Ситуация, которую мы до сих пор рассматривали и с которой имели дело пери-исторически, то есть в гуще событий – в военном научном репортаже, из экстрима лазаретной деятельности, приобретает постисторическую фактичность. В этом постисторическом темпорально-дистанцированном модусе жизни мы можем ставить вопросы: «Что это было?», «Что с этим делать?», «Что взять с собой оттуда, а от чего отказываться?», «И как с этим быть, как после этого жить?»

2. НАСТОЯЩЕЕ. Настоящая ситуация, в которой мы существуем, созданная посткарантином, является транзитной: она образуется наложением повседневной и неповседневной реальности. Создается ситуация «ни мира, ни войны». Таким образом, эта ситуация продолжает быть эквивокальной, двусмысленной: хотя режим самоизоляции и локдауна отменяется, ограничения режима повышенной готовности поэтапно снимаются (причем во всем мире), но пандемия никуда не уходит. Более того, по последним данным ВОЗ, она «всё еще набирает обороты». Тогда превентивное, защитное поведение, самосохранение становится насущной необходимостью в этой транзитной ситуации до полного завершения пандемии. В транзитной ситуации человек, находясь в настоящем, одной ногой стоит в прошлом, другой – в будущем.

3. БУДУЩЕЕ. Транзитная ситуация разворачивается как бы между миром, уходящим в темпоральное небытие, обретая свою историчность, и миром грядущим, в котором жизнь, с одной стороны, как бы возвращается на круги своя, но в то же время раскрывается новым содержанием и опытом. Грядущий мир открывается во множестве планов – в отголосках критического бытия, в угрозах отсроченного посттравматического реагирования, в открывающихся новых возможностях, в новых вызовах и в ответах на предстоящие задачи.

4. ТРАНЗИТНЫЕ РЕАКЦИИ. Рекомендуется постепенное и градуальное вхождение в окружающий мир, сочетая с восстановлением сил и при необходимости процедур реабилитации (физкультуры, прогулок, дыхательной гимнастики, здорового образа жизни и режима отдыха, питания). Реакция выхода из самоизоляции, однако, требует ресоциализации личности, предполагающей трансформацию смысловой сферы личности, поведенческих паттернов, образа жизни. Реакция выхода нередко создаёт переживание экзистенциального высвобождения, свободы от ограничений, возвращения к прежнему и сталкивается с новыми ограничениями. Наблюдается ещё острая реакция выхода: с одной стороны, состояния мании и эйфории, а с другой – реакция оцепенения, подавления, отчуждения, диссоциации, дереализации. Эйфория и мания могут перерастать в переживания чувства грандиозности и вседозволенности, утраты чувства реальности и самосохранения. С ними же может ассоциироваться тенденция поиска острых ощущений и впечатлений после депривации, фрустрации потребностей.

Особый случай – эмоциональное разрешение психического напряжения в компульсивном отреагировании и отыгрывании. Отмечается поведение, которое характеризуется немотивированной, спонтанной агрессией. Эти феномены могут стать источником асоциального и антисоциального поведения, криминального и деструктивного поведения.

Отношение к миру возвращения определяется ещё тем, что в свете пережитого опыта и измерявшихся смыслов восприятие и отношение может измениться. Мы выделяем специальный вид стресса возвращения, который определяется экзистенциальной транзитностью, перепадами прежнего и последующего, стыками и складками. Вопрос повторной ресоциализации остро встаёт в ситуации возвращения. В этой двойной ресоциализации возникает вопрос сохранения ценного опыта и возобновления того, что находилось на паузе. Так как пандемия продолжается, то человек может чувствовать состояние подвешенности, неопределённости, тревожных ожиданий, ковидофобии, утраты смысла, отчуждения от окружения. Особой проблемой являются последствия Эго-компрессии и психического сжатия, когда близкий контакт, телесные прикосновения вызывают психическое напряжение и болезненные ощущения. Это состояние напоминает гиперестезию, когда и внешние, и интеро- и проприоцептивные раздражители вызывают повышенную реакцию в связи с резким уменьшением нижних абсолютных порогов ощущений, но не совпадают по механизму.

ПУНКТ 5. МНОГООБРАЗИЕ ЖИЗНЕННЫХ ИСТОРИЙ И НАРРАТИВОВ В ТРАНЗИТНОЙ СИТУАЦИИ

В транзитной, переходной ситуации жизненный опыт людей различается, в зависимости от их индивидуальной судьбы и жизненной практики. Этот различный опыт включает в себя опыт: самоизоляции; карантина; обсервации; зеленой зоны, красной зоны; служебной деятельности; деятельности в области помогающих профессий – прежде всего, медицинской помощи, осуществляющейся в критических и экстремальных условиях; волонтерства; работы на удаленке; продолжения выполнения своей жизнедеятельности; дистанционного обучения.

Если в самоизоляции, на карантине, в госпитале человек пребывал в ситуации перитравматического стресса и различных стрессовых синдромов, то в транзитной ситуации человек находится между перитравматическими стрессовыми синдромами и посттравматическим стрессом, в том числе тревожными расстройствами, острыми стрессовыми расстройствами, посттравматическими расстройствами, расстройствами адаптации, реакциями утраты и другими. Возникает необходимость изучения транзитного опыта, стресса и травмы, как особых феноменов, которые не учитываются в научном дискурсе.

И в повседневной, и в неповседневной, и в транзитной ситуации человек оказывается не только в негативном опыте, как традиционно мыслят в психологии, но и в опыте, который создается в диалектике негативного и позитивного. И этот опыт раскрывается в синтетической триаде «страдание –расстройство; стойкость – мужество; просветление – рост личности», требующей осуществления работы над собой и другим, практики заботы.

Человек находится в состоянии перехода в разных ковид-ситуациях: при распространении инфекции COVID-19 задача человека состояла в том, чтобы уйти в самоизоляцию, чтобы не заболеть, а заболев, ограничиться домашним, амбулаторным режимом протокола. Если это не получилось, и человек попал в госпиталь в тяжелом состоянии, то постараться удержаться в палате интенсивной терапии и вернуться домой, а не попасть в реанимацию с возрастающей угрозой для здоровья; в противном случае пытаться выкарабкаться из реанимации и также вернуться домой.

Во всех этих переходах ситуации выживания человека активно действующими агентами являются также врачи, которые своим тяжелым трудом в критических, экстремальных условиях бились за здоровье каждого отдельного человека. Следует учесть, что в этой рискованной деятельности заболевали сами врачи, превращаясь в пациентов и находясь под контролем своих же коллег на домашнем режиме, когда COVID-госпитали перепрофилируются обратно в плановый режим деятельности. Транзитная ситуация здесь распространяется как на процесс перепрофилирования, так и на жизнедеятельность самих специалистов.

И тогда, когда людям оказана экстренная, кризисная медицинская помощь, возникает очень важная задача медицинской реабилитации пациентов, переболевших COVID-19: нужна постковид-диагностика и постковид-терапия. Следует учесть, что от ковид-стресса страдают не только заболевшие COVID-19, но каждый гражданин в пандемической ситуации испытывает в той или иной степени тревогу, страх, панику, депрессию, агрессию, тревожные состояния, перерастающие в тревожные расстройства, подвергающиеся соматизации, проявляющиеся в соматоформных расстройствах, идиопатических болях, нарушениях сна, агрессивно-аффективных реакциях, нарушениях активации, гипервозбуждении и т.д.

Хотя на данный момент отсутствует точное понимание медико-психологических последствий, являются тревожными некоторые прогнозы. По данным Национальной службы здравоохранения Великобритании (по сообщению The Daily Telegraph) у 30% переболевших COVID-19 в последующем может развиться фиброз легких, а у 50% - пожизненные органические, когнитивные и психологические нарушения. 70% выздоровевших могут страдать от бредового расстройства, при этом в каждом пятом случае это может превратиться в устойчивое когнитивное нарушение. У каждого десятого выписанного британца диагностируют острое поражение сердца.

Таким образом, между ситуацией существования человека в условиях пандемии и возвращения его в жизненную ситуацию, в которой исчезает угроза COVID-19, пролегает на наш взгляд период, который мы называем транзитной ситуацией COVID-19. И эта ситуация противоречива: в ней карантинные ограничительные меры последовательно снимаются, а угроза эпидемии продолжается, может даже повторно возобновиться.

В этой противоречивой ситуации суть транзитного существования состоит в осуществлении превентивного поведения в процессе последовательного восстановления жизнедеятельности и решения новых жизненных задач. Оно осуществляется в практике работы над собой, осуществляя практику заботы о себе и о Другом, которую человек реализует в ответственном, сознательном поведении. Соответственно, превентивная практика и дистанцирование сохраняются, и основой их является не самоизоляция, а ответственное, сознательное поведение личности, осуществляющей заботу о себе и заботу о Другом.

Человек в действительности руководствуется не мотивацией физического самосохранения, или «голой жизни» (Агамбен), а духовной необходимостью решения задачи на смысл, раскрываемой из решения задачи на жизнь, на бытие. Следовательно, осуществление онтологических задач человека, решение им своих жизненных задач происходит в условиях реализации онтологической безопасности – сохранения бытия, сохранения способности быть.

Уважаемые земляки, предлагаем вам активно участвовать в семинаре, ибо проблемы, которые будут затронуты профессионалами в области философии, психологии и медицины (среди которых два профессора – активных участника Лезгинского интеллектуального клуба и НКА «Московские лезгины»), являются крайне актуальными. Особенно подчеркнем, что в Дагестане возникла критическая региональная ситуация с COVID-19 по причине административных ошибок, плачевного состояния здравоохранения и финансово-экономической деятельности людей и отрицания коронавирусной опасности, игнорирования превентивного, защитного поведения в ситуации пандемии COVID-19, порой политизации и идеологизации ситуации угрозы существования

Является важным, что МНОЦ МГУ имени М.В.Ломоносова в лице докторов – практиков и ученых, научных специалистов высокого профиля, которые разработали впервые в мире индивидуальный специфический медицинский протокол с акцентом на лечение больного, а не просто на борьбу с патогеном, вирусом, инфекцией – консультировал врачей в Дагестане, а также использовал самую современное оборудование и научные разработки телемедицины для того, чтобы обрабатывать данные больных дистантно-цифровым образом.

Председатель совета

НКА «Московские лезгины»,

профессор МГУ имени М.В.Ломоносова

М.Ш. Магомед-Эминов